Для сравнения Конституция 1977 года. Глава 15. Статья 108. Высшим органом государственной власти СССР является Верховный Совет СССР. Законы СССР принимаются Верховным Советом СССР. Глава 16 статья 128 говорит, что Совет Министров СССР является высшим исполнительным и распорядительным органом государственной власти СССР. Глава 15. Статья 119. Верховный Совет СССР избирает на совместном заседании палат Президиум Верховного Совета СССР – постоянно действующий орган Верховного Совета СССР осуществляющий в пределах, предусмотренных Конституцией, функции высшего органа государственной власти СССР в период между его сессиями (http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/cnst1977.htm#v), т.е. между сессиями Верховного Совета. Т.е. сохранен принцип разделения властей, на котором построена конституция 1936 года.

В то же время в этой конституции по сравнению с конституцией 1936 года вернулись к трудовым коллективам. В главе 13 статье 100 сказано также о праве трудовых коллективов выдвигать кандидатов в депутаты. Наряду с другими организациями: коммунистической партией Советского Союза, профессиональных союзов и т.д. В статье 101 говорится, что выборы депутатов производятся по избирательным округам (http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/cnst1977.htm#v). Т.е. здесь говорится о территориально-производственном принципе выборов. В конституции 1918 года говорилось только о производственном принципе выборов. Шаг вперед по сравнению и с конституцией 1918 года и с конституцией 1936 года. В конституции 1918 года подразумевалась что это и так ясно, например, в тогдашних деревнях, где кроме территориального никакого другого выборного округа не могло быть. В конституции 1936 года ничего не говорится о трудовых коллективов точнее, об их праве выдвигать кандидатов в депутаты. Конституция 1977 года позволила заполнить этот пробел. В статье 104 сказано. Депутат осуществляет свои полномочия, не порывая с производственной или служебной деятельностью. На время сессий Совета, а также для осуществления депутатских полномочий в других случаях, предусмотренных законом, депутат освобождается от выполнения производственных или служебных обязанностей с сохранением среднего заработка по месту постоянной работы.

Т.е. сохранен принцип без отрыва от производства, как Ленин и учил за исключением должностей председателей постоянных комиссий Совета. Т.е. депутаты именно за депутатскую деятельность зарплаты не получали. Считалось, что таким образом человек труда лишается карьеристских побуждений делать карьеру государственного чиновника, что должно было обезопасить от бюрократизма. Оказалось ошибка карьеру делали через партийный аппарат. Но ясно главное. Все время шло усовершенствование советского законодательства как юридического выражения диктатуры пролетариата. И хотя оптимальная модель так и не была найдена, но появился опыт.  

И здесь современному читателю следует пояснить, почему конституция 1977 года, несмотря на уточнение конституции 1936 года не внесла решающего вклада в развитие советского общества, а во время перестройки ее влияния и вовсе не чувствовалось. Как выглядела советская власть изнутри, когда она сложилась окончательно, т.е. после принятия конституции 1936 года, о чем нынешнее поколение не знает. Так как депутатская деятельность осуществлялось бесплатно без отрыва от производства, она была как бы общественной нагрузкой к основной работе не более того. Что негативно сказалось на психологическом самочувствии депутатов  они не чувствовали себя сплоченной руководящей группой. Формально считалось, что представители трудовых коллективов управляют государством в своих интересах, именно поэтому депутатская деятельность не оплачивалась за исключением руководящих должностей. В то же время депутаты обладали реальными правами. Например, могли сделать запрос, на который были обязаны ответить. Могли добиться постановления местной власти или Совета Министров СССР о строительстве какого-либо объекта или дороги, словом того, что не было запланировано. Депутата не могли арестовать без согласия других депутатов. Но депутаты не чувствовали себя властью это было больше почетным званием. Одна из причин была та, что партийные комитеты занимались не столько партийными вопросами не анализом экономических процессов не стратегическими направлениями, а хозяйственными вопросами. Директора предприятий, решая свои вопросы, напрямую контактировали с партийными органами, минуя местную советскую власть. Естественно в таких условиях советская власть оказывалась, где-то в стороне ее влияние и возможности уменьшались. В реальной жизни слишком многое зависело от доброй воли директора того предприятия, где депутат работал и от партийного аппарата. Партийный аппарат мог заступиться за директора предприятия, который мешает депутату, работающему на его предприятии исполнять депутатские обязанности, якобы от этого страдает производство. Поэтому депутаты не чувствовали себя властью. И такой порядок сохранялся вплоть до развала Советского Союза.       

На это «наложилось» и отсутствие партийной демократии. Если в правящей партии, где есть партийная дисциплина, нет партийной демократии, то получается абсолютная власть у тех, кто осуществляет эту самую партийную дисциплину. Рядовые члены партии обладали такой же властью, как и депутаты, т.е. никакой. Хотя рабочие инженеры колхозники составляли большинство выборных членов ЦК и нижестоящих партийных комитетов, но секретарями ЦК из их числа всегда избирались те, у кого уже был богатый опыт партийной работы. Необходимо пояснить, что хотя секретари ЦК сами были из тех же самых рабочих и колхозников, но они становились секретарями только после многолетней работы в партийном аппарате. Никогда не становился секретарем ЦК просто так только потому, что он избран членом ЦК. И это было правильно. Но в условиях отсутствия партийной демократии получалось, что партийный аппарат избирает сам себя, потому что всегда избирались только те, кого предложил партийный аппарат, не было никаких обсуждений конкуренции борьбы мнений. Голосование среди членов ЦК, когда избирался секретарь ЦК, было открытым, не было тайного голосования. Естественно такая ситуация в партии, которая является правящей и где сильна партийная дисциплина, отразилась и на государственной власти. Советская власть здесь проявлялось в том, что именно Верховный Совет принимал законы, а не кто-либо иной. Но это и все. Дискуссии среди депутатов Верховного Совета по поводу тех или иных действий правительства не было. Как их не было и среди членов ЦК.

Как не странно это подтверждает Горбачев в 1987 году, т.е. тогда когда он ещё сам себя считал коммунистом. Он сказал. С возникновением административно-командной системы управления Советы были, как бы потеснены. Немало вопросов решались помимо них, без их участия. Это сказывалось на авторитете Советов (М.С.Горбачев. Перестройка и новое мышление. М., 1987, с.111). В этих условиях многие хозяйственные руководители без должного уважения стали относиться к законным требованиям и рекомендациям Советов. Директора, администрация многих, особенно крупных предприятий позволяли себе просто отмахиваться от настойчивых и правильных требований Советов – строить жилье, социальные и культурные объекты, очистные сооружения, развивать общественный транспорт, благоустраивать территорию и т.д. (М.С.Горбачев. Перестройка и новое мышление. М., 1987, с.111). Энергия партийных работников стала уходить в хозяйственные дела, в административную деятельность. И кадры соответственно подбирались из людей, подготовленных профессионально, но подчас не очень умелых и сведущих, чтобы быть настоящими вожаками масс (М.С.Горбачев. Перестройка и новое мышление. М., 1987, с.112). В условиях ослабления роли Советов появилась подмена функций, деятельность государственных и административных органов подменялось партийными органами (М.С.Горбачев. Перестройка и новое мышление. М., 1987, с.112).    

Здесь Горбачев ничего не придумал. Все кто сталкивался с советской действительностью с реальной властью на местах, знали, что директора крупных предприятий особенно союзного подчинения действительно игнорировали местные советы, решая свои дела, они напрямую обращались в местные партийные органы. Но иначе и быть не могло, учитывая, что компартия была, по сути, частью хозяйственного механизма. Она решала хозяйственные вопросы, вместо того, что бы заниматься стратегическими политическими и экономическими вопросами. Формальный характер советской власти подтвердил и конец перестройки, когда советская власть по существу самоликвидировалась. Во всяком случае, она себя никак не проявила как власть рабочих, которые должны были проявить сознательность и защищать себя именно через Советы. Не было этого. И такое положение советских органов власти было не иногда, как кажется, нынешним молодым, которые хотят быть левыми, а повсеместно и всегда. 

Т.е. конституция 1977 года ничем принципиальным не отличалась от конституции 1936 года, когда и сложилась такое положение, которую и описал Горбачев. Даже сделала шаг назад. Избирались не депутаты в трудовых коллективах, как это было по конституции 1918 года, а трудовые коллективы получили право выдвигать кандидатов в депутаты. Сохранен был принцип без отрыва от производства, т.е. депутатская работа осуществлялось бесплатно и после основной работы. Хотя в 1977 году уже должно было быть ясно, что прежнее понимание депутатской деятельности, т.е. считалось депутат выполняет государственные функции, и одновременно эти функции было сродни общественной деятельности, т.е. осуществлялись бесплатно (за исключением председателей комиссии) доказало свою неэффективность. Депутаты просто штамповали решения партийных комитетов, никаких дискуссий не было. Но выводов сделано не было. Именно поэтому, когда начался кризис советской власти примерно в 1989-90 годах, никто не вспоминал конституцию 1977 года.