Закон внутреннего развития
(Критика околомарксистских взглядов на Советскую власть)

Warning: "continue" targeting switch is equivalent to "break". Did you mean to use "continue 2"? in /var/www/u1143485/public_html/zakonomernost.su/templates/svetaine4/functions.php on line 194

2) Плановое хозяйство и повторный счет

(на основе фактического материала книг Д. Валовой. Тайны овального зала. М. 1991) 

Несколько слов о плановом хозяйстве. Я не хочу преувеличивать или преуменьшать достижения великого Советского Союза. Достигнуто было действительно очень много и каждый интересующиеся подобными фактами их знает. Но крах Советского Союза также является фактом, и экономические причины здесь главные. Моя цель была показать экономическую логику происходившего доказать в принципе существование скрытых экономических закономерностей, о которых никто не знал. Нельзя все объяснить предательством. Предательство конечно было. Но будь Горбачев и все партийные чиновники вместе с ним десять раз честными и принципиальными, но если бы экономические проблемы не решались все равно всё кончилось бы катастрофой. Есть масса разного рода решений и постановлений на уровне Совета Министров СССР на уровне ЦК КПСС и соответствующие постановления на уровне союзных республик. И все они были нужными и правильными. Но чем дальше, тем хуже они выполнялись. Требовалась экономическая реформа. Но сначала необходимо было ее осознать, необходимо было понять, где главные причины экономических противоречий. Экономическое невежество руководства страны сыграло очень печальную роль в истории Советского Союза. И это касается не только руководства бывшего Советского Союза, но и нынешних коммунистов. Если не понять внутренние экономические законы, которые определяли развитие прежнего планового хозяйства, то восстановление Советской власти (о чем мечтает каждый настоящий коммунист) не имеет смысла.                  

Товарно-денежные отношения в плановом хозяйстве

Сначала надо вспомнить, как в советской экономике определяли вновь созданное. Существовали показатели чистой продукции и валовой продукции. На III Всероссийский съезде статистиков, который состоялся в 1922 году, было определено, что чистая продукция есть зарплата и вновь созданная стоимость, исключающая прошлый труд в виде материальных затрат (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.19). Говоря по-простому, чистая продукция это вновь созданная стоимость, исключающая подсчет сырья.

Что такое валовая продукция или повторный счет было очень ясно объяснено в 1927 году. В большой советской энциклопедии сказано: исчисляя валовую продукцию какой-либо совокупности хозяйственных единиц, объединенных хозяйственной связью путем простого суммирования валовой продукции отдельных хозяйств, составляющих данную систему, мы удаляемся от действительного стоимостного объема производства, именно: преувеличиваем его. Это увеличение вызывается повторным счетом, происходящем вследствие того, что продукция одних хозяйств, будучи однажды учтена, может вновь и вновь попасть в учет продукции других хозяйств, куда она поступает в порядке дальнейшей обработки. Так, например, ткань, будучи раз учтена как продукция текстильной промышленности, может затем вновь попасть в учет при исчислении продукции швейной промышленности (Д.Валовой. Тайны овального зала, М. 1991, с.19).  

Со стороны все это выглядело, как диктатура рубля (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.83), когда казалось, именно требование зарплаты заставляли производить лишь то, что дорого, несмотря на реальный спрос. Производство чем дальше, тем больше направлялась на те отрасли производства, которые позволяли производить дорогое лишь бы выплатить зарплату. И на уровне государства и на уровне предприятий. Начал действовать закон плановых потребностей, т.е. создавалось только то, что требовало много сырья, много рабочих, больших перевозок, много энергий и т.д. Т.е. то, что имело ценность с точки зрения дороговизны, если этот критерий принять за основной. Все созданное и перевезенное вызывало необходимость повторить производство, перевозки и т.д. только в большем масштабе. Вновь определенная сумма денег намечалась «сверху», вновь создавались стоимости, и использовался вал, т.е. все повторялось сначала. Как говорил Маркс, потребительская стоимость есть целесообразная производительная деятельность (К.Маркс. К критике политической экономии. М., 1984, с.38). В случае планового хозяйства потребительская стоимость есть целесообразная плановая деятельность. Плановое хозяйство обслуживало саму себя. И оно являлось целесообразной только в этом смысле. Но это не было понято.       

Если Марксов категориальный аппарат применить к советской экономике, то получается интересная картина. По Марксу рабочий, прежде всего, возвращает своим трудом те средства, на которые его купили. Но процесс труда продолжается дальше, и рабочий создает прибавочную стоимость. В условиях социализма при наличии общественной собственности эту добавочную стоимость можно назвать, например, чистой продукцией. Но это чистая продукция возникает только тогда, когда рабочий создал стоимость, необходимую для поддержания его жизнеспособности, т.е. получил зарплату или воспользовался социальными услугами, что при социализме практически равноценно. Или говоря иначе только тогда, когда отработал те средства, которые государство вложило в него, выплатив вперед заработную плату. И только потом начинается собственно чистая продукция, что соответствует созданию прибавочной стоимости при капитализме. Но если зарплата нужна рабочему для его воспроизводства, она никак не может входить в понятие чистой продукции. Т.е. чистая продукция возникает только после выплаты заработной платы. III съезд статистиков сделал ошибку соединив зарплату и чистую продукцию. Заработная плата не входит в понятие чистой продукции. 

Путаница в основных вопросах, сразу отразилось на практике. Непонимание или нежелание понять, что такое чистая продукция и валовая продукция привела к тому, что в 1934 году в связи с необходимостью использования единой системы показателей, Совет Народных Комисаров узаконил вал основным директивным показателем, и на его основе создавали систему плановых и отчетных показателей. (Д.Валовой. Тайны Овального зала. М., 1991, с.20).      

Трудно сказать, почему это было сделано. Думается, сыграло свою роль экономическое невежество тогдашнего советского руководства сама новизна процесса строительства социализма. Но была ещё одна причина. Вал или валовая продукция позволял любую продукцию сделать более дорогой, что позволяло увеличить заработную плату без технических улучшений. И такая ситуация на производстве сразу отразилась и на настроениях в государственном аппарате. Конечно, никто в отдельности не призывал обманывать советское государство многие, наверное, даже не сознавали насколько распространено это подспудное желание. Но когда таких чиновников много это становится экономическим явлением. Т.е. решение Совета Народных Комиссаров только легализовало то, что было в действительности, что повлияло на всё дальнейшее развитие. Экономическое влияние бюрократии не было понято. 

Вал или повторный счет создал ситуацию, когда изделия отбрасывались или их производство оттягивалось под разными предлогами, несмотря ни на какие плановые задания, а новая аппаратура новейшие станки неделями и месяцами могли лежать, где-нибудь на заднем дворе завода. Некоторые примеры. Завод принимал только те технические усовершенствования, которые гарантировали дорогую продукцию, и отмахивался от тех технических нововведений, которые снижали себестоимость продукции тем самым, уменьшая фонд заработной платы трудового коллектива. Например, предприятие получало 200-килограммовые болванки, из которых изготавливает 30-килограммовые детали. Если бы поставщик давал бы не 200, а 50-килограмовые то ему пришлось бы в 4 раза увеличить их количество, что означает дополнительные затраты. Невыгодно это и получателю. Предприятие – получатель в свою очередь в запланированную и фактическую себестоимость изготовленной продукции включает стоимость 200-килограммовых болванок. Уменьшение ее веса в 4 раза образовали бы в объеме реализации брешь, которую нужно было бы как-то заполнить (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.56-57). Т.е. планового изделия никто не брал, если оно было невыгодным, оно никому было не нужно несмотря ни на какие официальные постановления. Об этом явлении знали все, кто был знаком с советской экономикой изнутри. Появился плановый спрос, но работал так сказать в отрицательную сторону. Такой порядок, когда выгодно производить только то, что дорого означал дефицит мелких деталей, мелкой продукции, у которой малая себестоимость, ибо их невыгодно производить. Например, заказы Сельхозтехники на вентиляторные ремни и различные прокладки были выполнены наполовину. Министерства коммунального хозяйства на изделия из сантехники – на треть, Минздрава – на 20%, а изделия для ремонта обуви – на 15% (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.47). Т.е. невыполнение плановых заданий в крайних случаев доходило до 85%.   

Эти факты являются доказательством, что существовали товарно-денежные отношения. Сам факт существования спроса только на определенную продукцию служит доказательством существования планового спроса и товара в форме планового изделия. Плановый спрос себя проявлял через материальную заинтересованность трудового коллектива. Если продукция или услуга оказывалась менее дорогой ниже определенного уровня, трудовой коллектив рисковал остаться без зарплаты. Но не всегда было возможным построить побольше, увезти подальше и т.д. Вал помогал «выкрутится» в этой ситуации. Он позволял любые изделия даже с малой себестоимостью сделать дорогими. Что в свою очередь гарантировало зарплату. Т.е. именно существование вала создало ситуацию, когда выгодно производить лишь то, что дорого. И именно вал помогал найти выход, когда создавалась ситуация, что трудовой коллектив может остаться без зарплаты из-за малой себестоимости изделий. Создалась самоподдерживающаяся система. Теперь более конкретно.    

Закон дополнительного времени и долгострой

Строительство. Чем дороже обошелся объект, тем лучше. Больше объем затраченных средств в рублях – значит, соответственно, считается возросшей производительность труда, увеличивается фонд зарплаты. Росту затрат в строительстве содействует и то, что промышленность нередко поставляло более дорогие материалы и оборудование, чем надо. Это выгодно и строителям, и промышленности (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.56).

Стоимость выражает себя в форме денег (К.Маркс, Капитал, том 1, М., 1983, с.104). На практике это принимало форму платы за количество. Например, долгострой. Это процесс создания новой стоимости. Когда строительство подходило к концу, возрастала доля старой стоимости, а новая уменьшалось. Т.е. уменьшался фонд зарплаты, исчисляемый от объема израсходованных материалов. Когда строительство подходило к концу, расходование материалов уменьшалось, соответственно, уменьшался и фонд зарплаты. На практике это выглядело так. Строительным министерствам планировался фонд зарплаты в среднем 20 – 25 процентов от объема выполненных строймонтажных работ. А на завершающем этапе строительства объектов и на реконструкции предприятий расход зарплаты по нормам превышал 50 процентов от объема выполненных работ. Поэтому, работая на пусковых объектах и на реконструкции, строители одновременно начинали возводить новые фундаменты, каркасы зданий и другие выгодные работы, где расход зарплаты составлял менее 10 процентов. Если не планировать фонд зарплаты с учетом трудоемкости работ, то начинается приписки, пересмотр смет с целью повышения стоимости объектов (Д. Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.25), рост незавершенного строительства, как в этом примере, и расточительство материальных ресурсов. Или другой пример. Скажем, план завышен на определенную сумму, например, восемь миллионов рублей. Такое положение вынуждало обманывать государство, использовать повторный счет, использовать более дорогие материалы, искусственно завышать расценки. Погоня за зарплатой вынуждало начинать все новые и новые стройки. Отсюда и неуклонный рост незавершенного производства (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.36).

Количество больших и малых строек в стране достигало 600 тысяч. Списки пусковых объектов пересматривались ежегодно. Поэтому десятки и даже сотни тысяч начатых строек в них не попадали, и финансирование их прекращалось. В то же время в списки «пробивались» ежегодно десятки тысяч новых строек. Строители набрасывались на них, «съедали» выгодные работы, а о сдаче в строй думали меньше всего, так как материальное и моральное поощрение строилось по объему в рублях. Шло распыление финансовых, материальных, трудовых ресурсов, росло незавершенное строительство. Со стороны все это выглядело даже диверсией и вредительством, как раньше говорили (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.45). Все это если чему и способствовало, то долгострою. И это было нормальным явлением для единого планового хозяйства. Нарушение плановых сроков сдачи объектов в строй десятилетиями было правилом, а своевременный ввод – редким исключением. Из 250 – 300 важнейших народнохозяйственных строек, ежегодно находившихся под особым контролем правительства, вводились в строй лишь 50 – 70 процентов. На большинство из них сроки ввода ранее многократно переносились, но сдавались они «досрочно» с премиями и наградами (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.44 – 45).

Долгострой означает продолжение рабочего времени. Когда его заканчивают, возрастает доля старых стоимостей, а новая уменьшается. Т.е. уменьшается фонд оплаты, исчисляемый от количества израсходованных материалов. Когда долгострой подходит к концу, расходование материалов уменьшается, соответственно уменьшается и фонд зарплаты. Но одновременно остаются так сказать мелкие, но трудоемкие работы, которые необходимы, но невыгодны. Т.е. заканчивать строительство невыгодно. Долгострой был как бы формой узаконенной приписки, но тем самым нарушался план. Нарушение плана открывало дорогу настоящим припискам, когда за нечто несуществующее выплачивались реальные деньги. Получалось фиктивная стоимость. Погоня за новой стоимостью или, что-то же самое, за зарплатой, привело к долгосрочным проектам, где много рабочего времени, и к игнорированию конкретных, бытовых нужд, ибо это не сулило много рабочего времени. Именно исходя из этого исчислялся и фонд зарплаты, т.е. по валу.

Долгострой означает закон дополнительного времени. Закон экономии времени Маркс считал первым экономическим законом на основе коллективного производства. В так сказать нормальном производстве, т.е. при господстве вала, использование этого закона было самым слабым звеном советского хозяйственного механизма (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.58) – так казалось тогдашним производителям и строителям. Но если вдуматься, никакого слабого места здесь нет. Закон экономии времени в плановом хозяйстве, где господствует повторный счет превращался в закон дополнительного времени, когда времени есть столько, сколько требуется для изготовления очередного энергоемкого и большого продукта. Большое количество времени позволяло создать много стоимостей. И это годится не только для долгостроя, т.е. для строительства, но и для промышленности в целом. Именно поэтому было навалом всего, где требовалось большего количества строительных материалов, больших перевозок, много энергии и т.д. И именно поэтому не хватало чего-то, что нужно в повседневной жизни, но, что требует само по себе небольшого количества, немного энергии, чья стоимость имеет тенденцию снижаться и одновременно это изделие требует ответственной работы и большой зарплаты. Все по Марксу. Как измерять величину стоимости – количеством содержащегося в ней труда. Количество самого труда измеряется его продолжительностью, рабочим временем (К.Маркс, Капитал, М., 1983, с.47). Т.е. чем больше труда, тем больше стоимостей. В бывшем советском обществе ценились те изделия, где требовалось много рабочего времени. Значит, закон стоимости был, но проявлял себя по-другому. Но если закон экономии времени в едином плановом хозяйстве превращается в закон дополнительного времени, то он несовместим с научно – техническим прогрессом. 

Или взять, например, вопрос так называемой незавершенки, т.е. незавершенное строительство. Согласно марксистско-ленинской теории воспроизводства и реализации общественного продукта, сверхнормативные запасы и незавершенка в строительстве, по Марксу, представляет собой неразумно израсходованный материал и средства труда. Поскольку они не стали потребительной стоимостью, т.е. товарами и услугами, постольку не должны участвовать в образовании стоимости. Но по методике ЦСУ сверхнормативные запасы и незавершенка превышала 200 миллиардов рублей, в том числе около 80 миллиардов в национальном доходе, не только участвует в образовании стоимости, но и «повышает» производительность труда и эффективность производства. Поэтому определение и национального дохода является научно не обоснованными, а расчеты и показатели, производимые на такой базе, не соответствовали действительности (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.105 – 106).    

Не совсем так. Что незавершенка и сверхнормативные запасы, которые не стали потребительской стоимостью, не должны участвовать в образовании стоимости, это так. Но в плановом хозяйстве, где господствует повторный счет сверхнормативные запасы и незавершенка участвуют в создании стоимости в создании планового изделия, удовлетворяет плановые потребности. Ведь для их производства или строительства израсходованы реальные ценности, и все они попали в отчеты, а строители или производители получили зарплату. Т.е. незавершенка выгодна. В товарном производстве никто не станет платить зарплату за продукцию, которую нельзя реализовать. Так и в плановом хозяйстве. Никто не станет производить продукцию, которая бесполезна для тогдашнего планового хозяйства. В данном случае продукция была реализована, т.е. для производства чего-то израсходованы реальные ценности. И это израсходование тянет за собой производство других реальных ценностей, которое тоже влечет за собой израсходование каких-то других ценностей. Т.е. в едином плановом хозяйстве материальные ценности вовлечены в реальный финансовый или производственный круговорот. Иначе говоря, они обладает плановой полезностью и выгодны плановому хозяйству. Структура зарплаты рабочих стимулировала постоянный рост незавершенки и вообще экономики.    

Закон дополнительного времени и дорогая продукция

Можно перейти к научно – техническому прогрессу. Научно – технический прогресс создает благоприятные условия для снижения затрат. Но у тех, кто внедрял научно – технические новинки, фиксировалось мнимое снижение темпов роста производства, снижение производительности труда, так как они определялись на базе вала (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.56). В научно-технической сфере, господство вала приводило к внедрению дорогих изделий, все остальное отбрасывалось (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.52). В научно-технической сфере только количество использованных денег показывало насколько якобы выросло производство. Хотя по Марксу рост производительности труда – основа основ снижения стоимостей, а, следовательно, и расходов (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.100), т.е. на единицу продукции нужно все меньше и меньше денег. И это никак не согласовывалось с тогдашней плановой системой. Ясно, что такой порядок если чему и способствовал, то только внедрению дорогих изделий.

Как тогдашний порядок препятствовал внедрению научно – технических новинок показывает следующий абсурдный пример. Министерство торговли обратилось к министерству электротехнической промышленности с просьбой запретить заводам поставлять торговле лампы хорошего качества, т.е. которые, будучи предназначены для напряжения 220 вольт выдерживают напряжение до 250 вольт. Госплан обратился уже с приказом, в котором указал, что лампы хорошего качества оказывает отрицательное влияние на развитие товарооборота, на загрузку заводов (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.50). Т.е. и достигнутый уровень, и групповые интересы торговли – все это самоподдерживающийся механизм, который только воспроизводит деньги с их постоянно уменьшающейся стоимостью. Но страдают потребители. Научно-технический прогресс несовместим с законом дополнительного времени, который является основой планового хозяйства, где господствует повторный счет. Научно-технический прогресс означает постоянное снижение стоимости конкретной продукции, а тогдашнее плановое хозяйство требовало постоянного увеличения стоимости. Другой пример. Волжские металлурги освоили выпуск тонкостенных труб, не уступающих по прочности тяжеловесам. В первый же год внедрения новинки выпуск труб в метрах увеличился на 25 процентов, а расход дорогостоящей стали уменьшился на 7 процентов. За три года завод сэкономил 224 тысяч тонн стали. Но так как почти на 10 процентов уменьшился объем валовой и реализованной продукции, на 15 процентов «упала» производительность труда, потеряны десятки тысяч рублей из фонда зарплаты (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.78).

Т.е. все сводиться к зарплате к тому за что платит. Если зарплата ориентирована на что-то трудоемкое, на то, что дорого, то никто не будет возиться с каким-то научно-техническим прогрессом, который ведет к снижению стоимости изделий и тем самым к уменьшению фонда зарплаты. Изделия, где расход зарплаты не совпадал с объемом, с существовавшими нормативами, выпускались лишь в меру наличия экономии на выгодных, т.е. дорогих изделиях (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.47). Так было потому, что фонд зарплаты спускался «сверху», он не был связан с реальной продукцией предприятия и с реальными потребностями. Например. Большегрузная шина стоила 500 руб. Две шины давали заводу тысячу рублей для плана. На изготовление расходовалось по нормативам десять рублей зарплаты. Чтобы изготовить на 1000 руб. изделий весом до 10 г. расходовалось 1000 руб. зарплаты. На многие граммовые изделия расход зарплаты вообще был выше их цены (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.46), т.е. делать их невыгодно. Если бы не дорогая продукция, которая не очень нужна потребителям, граммовые изделия вообще бы не производились. Или производились бы бесплатно. Т.е. ориентация на стимулирование темпов товарной продукции отбивало охоту выполнять госзаказ по дешевым трудоемким изделиям (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.113). Тогдашний порядок расчета зарплаты не позволял изготовлять разные мелкие изделия, которые также необходимы в народном хозяйстве. Пример. Объединение «Фрезер» выпускало сверло диаметром меньше человеческого волоса. Цена на него была определена 7 копеек, что не покрывало расходов на зарплату. На мировом рынке такое сверло продавалось по два доллара. Сверло в полстола стоило 42 рубля. Оно для предприятия выгоднее. Делалось про запас и тем самым создавался резерв для покрытия перерасхода зарплаты на выпуск дешевой продукции, которую предприятие было вынуждено производить под нажимом министерства. Но большие сверла по 42 рубля имеют ограниченный спрос. Они давались в нагрузку к мелким дефицитным. А у всех предприятий был план по металлолому. Через какое то время большие сверла списывались и отправлялись в лом. Такой порядок порождал постоянную потребность в металле (Д.Валовой. Тайны овального зала, М. 1991, с.117, 118).

Еще пример. Завод производит десять тысяч наименований и поэтому вычислить среднюю трудоемкость практически невозможно. И, тем не менее, в «верхах» ее находят и утверждают. Результат: согласно трудоемкости плановых изделий заводу недодали миллион четыреста рублей фонда зарплаты (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с. 46). Для покрытия 1,4 миллиона рублей недоданной зарплаты завод должен изготовить почти на 15 миллионов тяжелой и дорогой продукции – ковриков, тяжелых ремней, больших шин (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с. 47). Или пример из производства автомобилей. 35 тысяч шасси КамАЗов отправляли за сотни километров в Башкирию на завод самосвалов. Там на них устанавливали кузов стоимостью 2000 рублей. К кузову добавляли стоимость шасси – 14 тысяч рублей и продавали самосвалы по 16 тысяч рублей. Почти полмиллиарда рублей реализации давала эта операция для дутых темпов и «роста» производительных сил Татарии и Башкирии (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.76). Такая же картина и на транспорте. Ежегодно между заводами Минчермета СССР путешествовало примерно 15 миллионов тонн различных стальных заготовок, 3 миллиона тонн стальных слитков и почти 6 миллионов тонн чугуна. Для перевозки всей этой массы требовалось примерно 400 тысяч железнодорожных вагонов, или 8 тысяч тяжеловесных составов. Выпуск готового проката в реальности сокращался, а в рублях рос. Транспортные организации оказывались заинтересованы в дальних и выгодных встречных перевозках, так как измерителем и критерием оценки работы транспортников был тонно-километр (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.77).  

Получалось, что если изготавливать большое и дорогое зарплата есть, а если недорогое и качественное – зарплаты нет. Такой порядок порождал потребность производить лишь то, что дорого. Между тем по финансовому плану все заказы были выполнены. Продукция, которой не хватало, и на которую имелись твердые цены, создавало дефицит. Повторный счет и соответственно зарплата, ориентированная на то, что дорого существовали всюду, и это неизбежно отражалось на производстве товаров повседневного потребления. Повторный счет означал, что производство товаров повседневного потребления невыгодно, так как они все вместе, и каждый в отдельности не требуют большего количества энергии, материалов, в то же время каждый из них требует много работы, спрос на них все время меняется и т.д. Гораздо более выгодно производить, что-нибудь масштабное, то, на что плановый спрос все время постоянен, например, толстые трубы или масштабное строительство, совершено игнорируя такие «мелочи» как, например, качественное внутренняя отделка квартир. Или водоснабжение многоквартирных домов когда, например горячая вода годами не поддавалась на верхние этажи. Хотя эти дома в свое время был приняты в эксплуатацию как полностью пригодные. Все это был единый самоподдерживающийся механизм, и в таких условиях научно-техническое отставание было предопределено. Получалось, что рабочие получали за труд, т.е. формально принцип материальной заинтересованности соблюден, но постоянно не хватало каких-то товаров, в той или иной мере существовал дефицит, и научно-техническое развитие замедлялось.   

Расчет на количественный рост

Есть еще несколько фактов, которые показывают, что так называемое расточительство, в том числе расточительство рабочей силы, является естественным состоянием единого планового хозяйства. Коллективам, которые плохо использовали землю, машины, сырье и финансовые ресурсы, платили за единицу одинаковой продукции в 2 – 3 раза больше, чем передовикам. Это первый факт. И второй. Рост производительности труда должен снижать стоимость продукции, а на практике получалось наоборот: рост цен являлся важным рычагом «повышения» производительности труда (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.129). Например, колхозы, которые неэкономно использовали землю, машины, сырье и финансовые ресурсы, т.е. употребляли их в огромных количествах, тем самым тянули за собой дополнительное производство машин, сырья, требовали ещё большего количества денег. Т.е. положительно влияли на производство. И то, что государство дотировало плохо работающие колхозы, это как раз очень логично, ибо их расточительство положительно влияло на развитие всего единого планового хозяйства. Т.е. тот же принцип, что и в незавершенке, когда дорогостоящие объекты тянули за собой остальное производство. И не важно, что они незавершенны. Главное, они положительно влияли на остальное производство. Или, скажем, рост расхода материальных ресурсов на единицу изделия, в том числе и на единицу мощности, скажем, трактора, автомобиля маскировался опережающим ростом цен, поэтому повышение материалоемкости конкретных видов продукции выглядело снижением последней (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.52). Т.е. дополнительное расходование материалов или так называемое расточительство как бы скрывалось, его не было видно. 

Оборотной стороной такого хозяйствования был тот факт, что колхозы не были заинтересованы, например, в сохранении уже собранного урожая и очень много терялось по пути в закупочные пункты. Говорят, что по пути на закупочные пункты терялось от трети до половины собранного урожая. Положение спасали приусадебные участки, которые, занимая несколько процентов от площади тогдашних колхозов, давали до трети продукции (были такие подсчеты). Даже если эти подсчеты неверны то, что у нас что-то не так с сельским хозяйством можно было заметить, зайдя в магазин и на базар. Между тем по данным Госкомстата, в ходе перестройки производство мяса на душу населения возросло с 64 до 65 килограммов в год. Это 5,5 килограмма в месяц. Если допустить, что почти половина шло на общественные потребности, то еще оставалось 3 килограмма. Но это только видимость. В действительности в 1989 году было меньше одного килограмма на душу населения в месяц (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.21). То, что все это бесхозяйственность только видимость. И то, что происходил опережающий рост цен по сравнению с производительностью труда, «вымывание» дешевого ассортимента и расширение повторного счета предметов труда доказывает только то, что это было выгодно тогдашнему плановому хозяйству, где существовал повторный счет. В едином плановом хозяйстве место действительной незавершенки и сверхнормативных запасов, т.е. товаров и услуг, которые не стали потребительской стоимостью или точнее плановой потребностью, занимают научно – технические изделия и рационально организованное сельское хозяйство.  

Особенности тогдашнего планового хозяйства диктовали и так сказать «внешние» признаки планового хозяйства. Фонд заработной платы по тогдашним методикам определялся умножением численности работников на их среднюю заработную плату. Предприятия были заинтересованы запрашивать в планах как можно больше работников. Применение уравнительного принципа планирования фонда заработной платы вел к тому, что сокращение численности людей автоматически уменьшало и фонд зарплаты (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.52). Чтобы реальная заработная плата не теряла своей ценности и чтоб развитие производства не вело автоматически к росту рабочего класса, надо было изменить действующий принцип определения фонда зарплаты, который определялся по объему товарной продукции (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.117), т.е. прервать автоматическую связь между заработной платой и численностью коллектива. Понятно, что если фонд зарплаты напрямую связан с количеством рабочих, то это препятствует научно-техническому прогрессу, ибо научно-техническое развитие неотделимо от уменьшения численности рабочих на конкретном предприятии. 

Родным братом автоматическому росту рабочего класса являлся план от достигнутого уровня, т.е. механический рост от однажды достигнутого уровня. В результате плана от достигнутого терялась возможность маневрировать в зависимости от ситуации на рынке и внедрять технические новинки. Предприятие было заинтересовано лишь в том, чтобы внедрить дорогое (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.52). Отличительной особенностью плана от достигнутого являлось то, что заранее устанавливался коэффициент зарплаты к объему товарной продукции, несмотря на различия товаров. Это приводило только к одному: выгодны они или не выгодны с точки зрения зарплатоемкости (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.127). Товарная продукция – это вал за исключением незавершенного строительства. Т.е. устанавливался коэффициент зарплаты к объему повторного счета. Совершено ясно, что такой порядок вел только к тому, чтобы производить только то, что дорого.

Ещё одна особенность. Порядок формирования фонда заработной платы и план от достигнутого уровня были связан и с фиксированными ценами. Считалось, что в тогдашнем едином плановом хозяйстве нельзя ориентироваться на цену продукции. Цена не зависела от спроса, от реальной трудоемкости, она могла быть и гораздо ниже, и гораздо выше. Словом, она не показывала реального спроса. Считалось, цена зависела только от количества израсходованных материалов (Д.Валовой, Тайны овального зала, М., 1991, с.52). 

Так говорили те, кто был знаком не понаслышке с советской экономической реальностью. И с первого взгляда такая оценка совершено правильна. Цена зависела от количества израсходованных материалов. Это действительно так. Но если вдуматься, в тогдашнем плановом хозяйстве можно было ориентироваться на цену продукции. Цена была сориентирована на плановые потребности, т.е. на плановый спрос не на обычный рынок. Отсюда кажущееся бессмысленность цены. Тот факт, что она зависела от количества израсходованных материалов, означал, что она включает в себя труд необходимый для изготовления какого-нибудь планового изделия. Также как и в рыночном хозяйстве, цена зависела от созданных стоимостей в данном случае стоимостей в интересах планового хозяйства. Как писал Маркс, цена есть денежное название овеществленного в товаре труда (К.Маркс, Капитал, Том первый, М., 1983, с.111). Т.е. чем больше труда, тем продукция дороже. Но это вполне годится и для тогдашнего планового хозяйства. Чем больше труда вложено в изделия созданные в интересах планового хозяйства, тем больше цена. Путаницу вносило то, что плановые потребности плановый спрос не имел ничего общего с обычным рыночным спросом.    

Дорого – значит, выгодно. Здесь суть планового хозяйства, где господствует повторный счет. Дорогое тянет за собой производство. Это никакая не бесхозяйственность, а закономерность единого планового хозяйства. Развитие единого планового хозяйства означает увеличение стоимости. Производилось только то, что требовало много сырья, много энергии, а большие цены были выгодны производителям. Рост производительности труда должен снижать стоимость продукции, а в прежней советской практике получалось наоборот: рост цен являлся важным рычагом «повышения» производительности труда (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с.129). Так происходило потому, что рост цен выгоден плановому хозяйству, где господствует повторный счет. Рост производительности труда, если его понимать, как снижение стоимости продукции, тогдашнему плановому хозяйству не нужен. Именно поэтому повышение производительности труда сопровождалось ростом цен (Д.Валовой. Тайны овального зала, М., 1991, с. 100). Как говорил Маркс, мера стоимости товара – рабочее время (К.Маркс, Капитал, том 1, М., 1983, с.104). Т.е. чем дольше продолжался труд, создавая какое либо изделие, тем больше стоимость этого изделия. Но это полностью годится для единого планового хозяйства. Строилось, создавалось только то, что требовало много рабочего времени. Т.е. то, что имело много стоимостей.

Ни научно – технические изделия, ни сельское хозяйство с высокой урожайностью и рациональным использованием машин и оборудования не участвовали в создании стоимости, не удовлетворяли плановые потребности, не участвовали в плановом круговороте. Для их создания не требовалось много сырья, материалов, много рабочих и с точки зрения единого планового хозяйства их существование являлось лишним, а все материалы и средства труда, необходимые для их изготовления, являлись неразумно использованными. С точки зрения единого планового хозяйства научно – техническое развитие и на научной основе организованное сельское хозяйство являлись действительной незавершенкой, ибо для него все это невыгодно. Чем меньше труда вложено в плановое изделие, чем меньше стоимостей в нем содержится, тем бесполезнее эта вещь для планового хозяйства, где господствует повторный счет. Именно поэтому было мало наукоемких изделий. Государство, как и всякий другой собственник, думало, прежде всего, о прибыли, т.е. в данном случае о создании все большего количества стоимостей и развитие планового хозяйства направлялось на те отрасли производства, где можно создать наибольшее количество стоимостей. И совершенно не важно, что создаваемые предметы, как правило, мало годились для обычного рынка. Зато они обладали плановой полезностью или потребительской стоимостью для единого планового хозяйства и тем были ценны. Уже созданная стоимость использовалась как основа для дальнейшего планирования и создания новых стоимостей.