Андропов выдвинул мысль о непредвиденных и непознанных экономических закономерностях. Теперь надо посмотреть, как эту мысль поняли нынешние коммунисты. Необходимо рассмотреть документы ВКПБ партии Нины Андреевой, документы РКП-РКРП и КПРФ как наиболее крупных или значимых партий в нынешнем коммунистическом движении. Но сначала необходимо рассмотреть некоторые левые мифы общие для всех левых, которые очень мешают понять, что было в действительности и соответственно мешают понять, что делать дальше. Например, реформа Косыгина 1965 года. Якобы она подтолкнула возрождение капитализма. Якобы она ориентировала предприятия на прибыль. Якобы были красные директора. Это словосочетание понимается так, что эти красные директора, ориентируя предприятия на прибыль, одновременно обогащается сами, а трудовой коллектив остается где-то в стороне. Т.е. красные директора ориентируется только на личную выгоду. С социалистическими предприятиями поступали как с частными. И, мол, красные директора способствовали возрождению капитализма.

Полная чушь. Реформы Косыгина не способствовали стремлению предприятий к прибыли. Социалистические предприятия вообще не стремились к прибыли, прибыли как таковой не было. Был фонд зарплаты, который зависел от выполнения плановых заданий. Было твердо установлено, сколько на какой должности кто получает. И директор, и рабочий, и мастер, и начальник цеха, и директор всего этого изменить не мог по своему усмотрению. Директор мог более менее свободно манипулировать премиями и то только в рамках установленных нормативов. Одно из направлений реформ Косыгина было то, что премий могли составить до 15% от фонда зарплаты. Директор завода, конечно, был заинтересован в своей зарплате, но не в том смысле как капиталист, т.е. собственник. Директор – это чиновник на службе у государства и его карьера зависела от выполнения плановых заданий. Он не мог по своему усмотрению закрыть завод перевести его в другое место или весь фонд зарплаты распределить в свою пользу. Если бы он попытался это сделать, его ждала бы тюрьма. Т.е. это было уголовно преследуемое деяние. Так что причин замедления экономического развития надо искать не в мифических красных директорах, а в экономических причинах в том, на что было направлено зарплата. За что платили, иначе говоря.

Реформа Косыгина не предложила ничего принципиального нового, чего не было бы уже при Сталине. И рентабельность, и снижение себестоимости и зарплата согласно производительности – все это уже было. Особенно удачно это было воплощено в военной экономике военного времени и в послевоенной период. В сущности, Косыгин лишь попытался перераспределить денежные средства, чтобы больше денег направить на производство товаров народного потребления. Так что если и говорить о рентабельности как признаке капитализма, то винить в этом нужно не Косыгина, а Сталина. Но этот простой факт никак не достигает сознания тех, кто по-прежнему упорно продолжает видеть именно в реформах Косыгина начало возрождения капитализма.

Другой левый миф о советской власти. Многие из интересующихся знают, что в конституции 1936 года в отличие от конституции 1918 года фактически отказались от опоры на трудовые коллективы фабрики заводы перестали быть избирательными единицами. С тем фактом, что отказались от опоры на трудовые коллективы, что фабрики заводы перестали быть избирательными округами и перешли к традиционным территориальным избирательным округам связывают появление номенклатуры, якобы этот переход способствовал ее развитию. Не знают, что это было проблемой еще в 20-е годы во времена нэпа, т.е. до появления конституции 1936 года. Но номенклатура классом так и не стала. В собственности у партии были партийные комитеты больше ничего. Партийный работник это чиновник или бюрократ. Он живет по инструкциям и никаких средств производства в своей собственности не имеет. Партийная бюрократия была это так. Но партийная бюрократия это не класс. Номенклатура это примерно такой же миф, как и красные директора. Существует и другие левые мифы, которые будут рассмотрены ниже на примере документов.

ВКПБ, КПРФ, РКРП-РПК. Теоретические наследники КПСС

Начать необходимо с партии Нины Андреевой с ВКПБ, которая именует себя коммунистической. И хотя сейчас 2018 год и ее влияния на общественную жизнь не чувствуется, но по ясности своей позиции она стоит далеко впереди всех других партий считающих себя коммунистическими КПРФ – РКРП-РПК, Левый фронт и других и поэтому может считаться их знаменем. Это подтверждают и слова В.Тюлькина, первого секретаря ЦК РКРП-РПК: для нас партиями остаются – незарегистрированные Минюстом – КПСС и ВКПБ, РКРП-РПК и Левый Фронт (http://rotf.info/2010/03/rkrprpk-position), т.е. признает их всех родственными. Поэтому требуется коротко рассмотреть программу ВКПБ как отражающую общую для всех их позицию. Программа Всесоюзной коммунистической партии большевиков (ВКПБ) была принята на третьем съезде ВКПБ (26-27 февраля 2000 года, Ленинград) (http://www.vkpb.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=50&Itemid=3).

Часть 2
Истоки кризиса.

Программа говорит. Международный империализм главную ставку против СССР сделал на разложение советского общества через перерождение партийно-советского аппарата, идеологическое развращение со стороны элитарной интеллигенции, через трансформацию революционного пролетарского социализма в потребительский социализм.

Потребительский социализм. Эти слова сразу показывает, как ВКПБ понимает, что такое социализм. Социализм – это общество с высшей производительностью труда и высшим уровнем жизни. Так должно быть. Но высшая производительность труда и высший уровень жизни неотделимы от потребления. Презрительное словосочетание потребительский социализм сразу показывает, что ВКПР выступает против материального стимулирования как главного средства поощрения трудовых коллективов и против хозяйственной самостоятельности предприятий, которое неотделимо от развития товарно-денежных отношений при социализме. Но тогда нечего и мечтать о высоком уровне жизни. Именно здесь надо искать причины, почему переродился партийно-государственный аппарат и интеллигенция. Если не найдены главные экономические причины, почему замедляется развитие экономики почему, несмотря на хорошие постановления и решения в жизни получается не так (а они не были найдены), то в обществе начинают преобладать буржуазные настроения и буржуазное объяснение, что у нас и случилось. Пока экономика развивалась, и партия все крепко держало в руках всякие мелкобуржуазные элементы и карьеристы не высовывались. Только тогда когда накопившиеся проблемы начали всплывать наружу, когда выяснилось, что партия не знает, куда ведет страну и тем самым начала терять контроль над ситуацией, только тогда подняли голову всякие мелкобуржуазные. Т.е. международный империализм мало смог бы чего сделать, если бы партия ясно знала, чего хочет.

Программа вину послесталинского руководства усматривает в том, что якобы экономику стали ориентировать не на снижение себестоимости и увеличение производства высококачественных дешёвых товаров для более полного удовлетворения потребностей трудящихся, а на получение прибыли любой ценой, в основном за счет различного рода махинаций. Постоянное снижение цен при Сталине заменяется на вздорожание предметов народного потребления, идёт вымывание товаров дешёвого ассортимента. Затормаживается научно-технический прогресс, падает производительность труда.

Официально снижение стоимости и удовлетворение потребности трудящихся было всегда. Когда читаешь партийные документы речи партийных и государственных деятелей 30-х годов нельзя отделаться от ощущений, что все это списано с прессы 70-х и 80-х годов, когда много писалось и говорилось о проблемах с количеством и качеством особенно с качеством. Публично и не очень, но говорилось. Авторы программы ломятся в открытую дверь. Далее. Прибыли как таковой не было. Был фонд заработной платы, который формировался в зависимости от выполнения плановых заданий. Цены на основные предметы потребления после смерти Сталина не повышались десятилетиями. Цены на автомобили повышались. И даже очень. Но личный автомобиль тогда считался роскошью. На остальные предметы потребления не повышались или жестко регулировались. Вымывание товаров дешёвого ассортимента было. Но вымывалось они, потому что тогдашняя структура планирования тогдашний порядок формирования заработной платы вел к тому, что было выгодно производить лишь то, что дорого. Именно поэтому затормаживался научно-технический прогресс, и падала производительность труда. Но творцы программы ВКПБ экономической стороны вопроса не воспринимают.

Отказ от социалистических принципов в экономике программа усматривает в том, что в мае 1953 года в товарно-денежные отношения была включена продукция тяжелой промышленности, а в сентябре 1957 года уже все орудия и средства производства были включены в систему товарно-денежных отношений. Это дало простор финансово-экономическим злоупотреблениям. Набирает силу «теневая» экономика, рождающая частнопредпринимательские элементы, которые форсируют первоначальное накопление капитала. С теневиками сомкнулись коррумпированная бюрократия, которая вместе с обуржуазивающейся интеллигенцией составила антисоциалистический, антинародный блок.

Орудия и средства производства были включены в систему товарно-денежных отношений не потому, что Хрущев был контрреволюционером, а потому что эта была экономическая необходимость. Все кто тогда работал, например, в колхозах могут подтвердить, что тогдашний порядок мешал экономическому развитию, когда элементарная купля-продажа чего-то могла быть расценена как разбазаривание государственных средств. Теневики или подпольное производство появилось не потому, что средства производства были включены в систему товарно-денежных отношений, а потому что тогдашний порядок не просто мешал хозяйственной самостоятельности предприятий, но и стимулировал их к созданию только того, что дорого, что создавало дефицит. Иначе говоря, прежний порядок, который рождал дефицит того или иного автоматически вел к такому явлению как полезные знакомства среди работников торговли. Отсюда рукой подать до прямой коррумпированности чиновников и появлению теневиков. Поживи Сталин еще лет десять, при нем также проявились бы те же самые процессы, которые проявились при Хрущеве. Экономические процессы мало зависит от личности руководителя. Особенно если они не познаны.

Программа продолжает. В сельском хозяйстве ликвидируется МТС, что разрушило связи между кооперативно-колхозной и государственной собственностью. Колхозы, будучи не охвачены госфинансированием и техническим обеспечением, не способные снабдить себя новой сельхозтехникой и поднять производительность труда, стали хронически убыточными. Укрупнение колхозов не дало экономического эффекта. Усечение приусадебных участков, сокращение поголовья скота на подворье колхозников отрицательно сказалось на снабжении городов сельхозпродукцией.

Государство с ликвидацией МТС колхозам просто подарило сельхозтехнику. Тем более в 70-е и 80-е у колхозов в техническом отношении уже было все. Суть не в том есть МТС, т.е. машино-тракторные станции, когда государство арендует колхозам необходимую им технику или нет этих МТС. Суть в том есть у колхозов как у экономической единицы хозяйственная самостоятельность или ее нет. Ее как раз и не было, что напрямую отразилось на производительности труда и соответственно на урожайности. Как, например предприятие завод строительная организация не могла уменьшить численность трудового коллектива, не уменьшая тем самым фонд заработной платы так и колхоз, например не мог купить нужной ему земли или напротив продать ее, даже если это диктуется экономической целесообразностью. Доходы колхозников не были напрямую связаны с прибылью колхозов, что сразу отразилось на экономии чего-то или сохранения урожая. Также программа не видит противоречия между колхозами и приусадебными участками. Существование приусадебных участков есть молчаливое признание неэффективности тогдашних колхозов. В случае реформы колхозов приусадебные участки становится не нужны. Зачем если доходы колхозника напрямую зависит от прибыли колхоза? В таком случае колхозник все силы отдает колхозу и по возвращении домой у него нет ни сил, ни желания заниматься на приусадебном участке. Приусадебные участки как явление просто умирает естественной смертью.

Из всего сказанного программа делает вывод, что инициируемые процессы в экономике хрущёвского периода можно характеризовать как начало разрушения экономического базиса социализма. Рабочий класс оттесняется от государственной политики, вследствие чего она лишается устойчивости, обрекается на шатания вслед за «генеральной линией партии». Растут нарушения трудовой и исполнительной дисциплины, коррупция, растаскивание народного достояния.

Это ещё смотря как понимать. Если под властью рабочего класса понимать выдвижение на руководящие должности из рабочей среды, то это было всегда. И во времена нэпа, т.е. тогда когда Сталин еще не имел абсолютной власти и во времена собственно сталинские и после смерти Сталина. Если власть рабочих понимать как ситуацию, когда трудовые коллективы через своих представителей, т.е. депутатов влияют на принимаемые государственные решения, а первичные партийные организации влияют на политику вышестоящих партийных органов, то этого не было уже в 20-е годы, т.е. во время нэпа, когда внутрипартийная демократия ещё была. Тем более власти рабочих не было во время Сталина, и после его смерти. На этом фоне период Хрущева никак не выделяется. Хрущев пытался оживить экономику, но так как его понимание об экономике можно сравнить с пониманием демократов о классовом подходе то и результат был соответствующим. Но в самих его попытках реформ нет ничего антисоциалистического.

Программа ВКПБ обвиняет прежнюю программу КПСС принятую в 1961 году в отступлении от социализма. Обвиняет в том, что в ней пролетарское государство трансформируется в «общенародное». КПСС нарекается «партией всего народа». Нарастание негативных процессов в обществе и экономике можно было бы остановить, исправить допущенные серьезные ошибки хрущёвского руководства, изменить кардинально политический курс страны, пересмотреть Программу КПСС, принятую на XXII съезда партии (17 – 31 октября 1961 года). Однако брежневское руководство продолжило прежний курс Хрущева, лишь косметически подправив его. «Косыгинская» экономическая реформа 1965 года ускорила перевод социалистической экономики на рельсы товарно-денежных капиталистических отношений.

В начале седьмого десятилетия в советском обществе не было враждебных классов. Было только трудовое крестьянство, т.е. колхозник т рабочие. И интеллигенция, которая не составляет отдельного класса. Поэтому вполне логичным был вывод, что КПСС превращается в партию всего народа. Иначе говоря, трудового народа. Можно конечно было уточнить, что КПСС выступает как партия всего народа только по отношению к советским людям. По отношению к капиталистическому миру, Советской государство и партия по-прежнему выступает как государство диктатуры пролетариата. Но сам факт принятия новой программы КПСС вместе с констатацией факта, что советское государство превращается в государство всего народа, вовсе не является антисоциалистическим актом. Даже если саму программу признать ошибочной. Реальная политика без ошибок не существует. Насчет «косыгинской» реформы. Практика доказала, что товарно-денежные отношения и социализм неотделимы друг от друга, они существует в форме планового спроса (о чем речь пойдет ниже). Сейчас можно указать на то, что даже в плановой экономике предприятия требует некоторой хозяйственной самостоятельности. По той простой причине, что не все можно предусмотреть. Но хозяйственная самостоятельность предприятий и есть развитие товарно-денежных отношений при социализме.

Далее программа говорит. В то же время фундамент социализма, заложенный в сталинское время, был настолько мощным, что, несмотря на серьезные деформации в экономике и отступление от большевизма в политике, ревизионистского хрущёвско-брежневского руководства КПСС, в СССР к 1985 году по отношению к предвоенному 1940-му г. национальный доход возрос в 16,8 раза, производительность труда – в 12,6 раза, реальные доходы на душу населения – в 6,5 раза. В 1988 году СССР занимал первое место в мире и а Европе по объему большинства важнейших видов промышленной и сельскохозяйственной продукции. Потребление на душу населения важнейших видов продовольствия было на уровне или превышало уровень ряда развитых капиталистических стран.

Если все было так прекрасно, тогда почему покупали зерно за рубежом и почему гражданская экономика начала отставать от капиталистической экономики, если производительность все время росла? Нине Андреевой и ее сторонникам и в голову не приходит, что статистика может расходиться с реальным положением дел, что она была завышенной. Тогда использовался так называемый повторный счет, когда продукция одних отраслей экономики уже, будучи учтена, может вновь попасть в учет при исчислении продукции других отраслей экономики. Так, например продукция металлургической промышленности уже, будучи раз учтена, может вновь попасть в учет при исчислении продукции автомобильной промышленности. Статистика в таком случае оказывается завышенной, кажется больше, чем есть на самом деле. Если денежную массу рассчитывать, опираясь на тогдашнюю статистику, то она неизменно оказывалась большей, чем товарная масса. Но из самой статистики всего этого не видно. Нина Андреева и ее сторонники обо всем этом не имеют ни малейшего понятия.

Программа ВКПБ констатирует. По оценкам специалистов запаса прочности в экономической системе СССР в середине 80-х годов могло бы хватить до конца века, несмотря на все развивающиеся кризисные явления, выразившиеся в стагнации производства, остановке научно-технического прогресса и роста благосостояния трудящихся как результатов глубокого антагонизма между производительными силами социализма и насильственно внедряемыми экономическими отношениями капитализма. Однако необходимость скорейшего очищения от застойных процессов была подменена провозглашением на Апрельском (1985г.) Пленуме ЦК КПСС псевдореволюционной перестройки.

Противоречия между производительными силами и производственными отношениями действительно были. Но они были не там, где видит создатели программы ВКПБ. Противоречия были между достигнутым уровнем производительных сил и неправильной методикой расчета производительности труда и, следовательно, неправильным расчетом заработной платы, когда трудовым коллективом было выгодно производить лишь то, что дорого. Между тем научно-технический прогресс требовал производить продукцию, где стоимость постоянно снижается. Именно потому остановился рост экономики, и перестало расти благосостояние трудящихся. Необходимо было отказаться от повторного счета, который ориентирует производить лишь на то, что дорого и соответственно влияет и на планирование и на расчеты заработной платы. Т.е. требовалось сделать именно то, что программа ВКПБ называет экономическими отношениями капитализма. Отсутствие экономического мышления самым негативным образом сказалось на программе ВКПБ. Программа не допускает даже мысли об экономической реформе.

Часть 7
Цели и задачи ВКПБ
В экономической области

Программа продолжает. Восстановление социалистической научно-плановой системы хозяйства, т.е. социалистических товарно-денежных отношений, где товарами являются только предметы народного потребления. Товарно-денежные отношения сохранятся, пока существует две формы собственности – государственная (общенародная) м колхозно-кооперативная. При повышении последней до уровня общенародной собственности товарно-денежные отношения отомрут, уступив место продуктообмену.

Слова о двух формах собственности о том, что товарно-денежные отношения уступит место продуктообмену, есть повторение слов Сталина из его работы «Экономические проблемы социализма в СССР». Но думать то надо самим. Колхозная или кооперативная форма никакая не второстепенная форма собственности, которую надо дотягивать до общенародной. Напротив колхозная форма собственности государственная (общенародная) собственность и планирование – все вместе и составляет общественную собственность. Что касается товара в плановом хозяйстве то плановое изделие тоже товар. Только с этой точки зрения становится понятным развитие тогдашней экономики, где было выгодно производить лишь то, что дорого, несмотря на всякие решения партии и правительства или плановые задания. Решений о снижении себестоимости повышении качества наполнение рынка товарами была масса, и все они были правильными. Но они не выполнялись. Или выполнялись частично. Значит это экономическая закономерность. Разговоры о том, что в прежние времена только конечный продукт является товаром, есть бессмыслица. Практикой доказано, что товарно-денежные отношения уничтожить невозможно. Единственно, что можно сделать это чтобы товарно-денежные отношения работали на общественную собственность, а не против нее.

Еще раз из программы. Основными планово-оценочными показателями станут повышение производительности труда и снижение себестоимости продукции, что повлечёт за собой снижение оптовых и розничных цен, и повышение качества продукции.

Сначала надо выяснить, на что направлено планирование и соответственно методика расчета заработной платы. Будут платить за качество, будет качество и снижение себестоимости продукции. Будет платить за количество, будет количество и неснижение себестоимости продукции. И все больше никаких слов говорить не нужно. 

КПРФ и РКРП  

Далее необходимо рассмотреть КПРФ и РКРП как наиболее крупные и значимые партии в нынешнем коммунистическом движении. Краткий анализ их программ дает представление, на каком теоретическом уровне находится все коммунистическое движение. Начать можно с программы РКРП-РПК принятой на объединительном съезде РКРП и РПК, который состоялся 27-28 октября 2001 г. (http://www.rkrp-rpk.ru/index.php?action=history&func=one&id=10). Программа честно перечисляет все признаки упадка советского общества. Бесконтрольность бюрократии ее перерождение замедление темпов экономического развития и т.д. Но объясняет их довольно странно. Говорится, что попустительство частнособственническим тенденциям привело к снижению темпов развития производительных сил общества. Какие частнособственнические тенденции? В Советском Союзе не было частной собственности здесь авторы программы, что-то перепутали. Если здесь имеется в виду материальная заинтересованность, то за работу платили уже во время первых пятилеток. Другое дело, что тогда господствовали количественные показатели знаменитый вал, и формирование фонда заработной платы было ориентировано в основном на выполнение количественных заданий. С 1940 годов стал использоваться показатель чистой продукции, что имело решающее значение во время войны и для послевоенного восстановления. Совпадала производительность труда заработная плата статистика объем денежной массы и количество товаров на полке. Где-то в начале 50-х вновь вернулись к валу как к основному показателю. Но, похоже, авторы программы этих нюансов просто не знают. И материальная заинтересованность оставалась в обоих случаев. И когда платили за дорогую продукцию и когда платили за качество. Так что если частнособственнические тенденции понимать, как материальное стимулирование трудовых коллективов рабочих инженеров то все это было уже во время первых пятилеток и винить надо не Косыгина (о котором речь пойдет ниже). Косыгин лишь продолжил то, что было уже при Сталине. В программе говорится: усиление частнособственнических тенденций подготовило экономическую реформу 1965 г., имевшую разрушительный характер для народного хозяйства. Ориентируя предприятия на объем реализации в рублях и прибыль, она стимулировала групповой эгоизм, материально заинтересовывала производителей выпускать возможно меньше продукции и как можно более дорогой.

Все перевернуто с ног на голову. Реформа 1965 года была необходима. Развитие экономики уже замедлялось и замедлялось именно потому, что росли «ножницы» между ростом денежной массы и количеством товаров. Денежная масса росла быстрее, что неизбежно вело к замедлению экономического развития и частнособственнические тенденции здесь совершено ни при чем. Фраза о том, что предприятия были ориентированы на объем реализации в рублях и прибыль, она стимулировала выпускать, возможно, меньше продукции и как можно более дорогой показывает, что авторы программы слышали о существовании вала. Правильно, вал ориентирует выпускать продукцию возможно более дорогую, что в дальнейшем может привести и к количественному уменьшению. Но реформа 1965 года и была задумана, чтобы продукции было, как можно больше, а не меньше, чтобы наполнить рынок товарами широкого потребления. И примерно десятилетие после начала реформ было действительное улучшение. Но, похоже, Косыгин сам как человек как председатель правительства СССР не понимал экономических закономерностей. В противном случае он бы убрал количественные показатели или, по крайней мере, поставил их на то место, где им надлежит быть. Вернул бы экономику в то состояние, в котором она находилось с 1941 до примерно 1950 года. Но не была понята истинная причина, остались в силе количественные показатели, т.е. вал, иначе говоря, повторный счет который ориентировали предприятия на количественный рост, на дороговизну, а не на наукоемкую продукцию. Если что и имело разрушительный характер, то не сами реформы 1965 года, а то, что они оказались незаконченными, наличие количественных показателей делало снижение себестоимости пустым звуком. Если кого и винить то Сталина. Достойным сожаления выглядит следующий пассаж из программы: вскоре после XXVII съезда под давлением мелкобуржуазных и буржуазных элементов и их представителей в КПСС коммунистическая стратегия руководством партии была вообще отброшена и заменена так называемым здравым смыслом, курсом на перестройку – фактический переход к новому общественному строю.

Перестройка если ее понимать, как экономическую реформу была необходима, что вовсе не означает смену общественного строя. Можно еще раз повторить. Материальная заинтересованность была уже при Сталине, в данном случае составители программы РКРП воюют с какими-то призраками. Экономическое развитие замедлялось постепенно. Техническое отставание в 70-е годы становилось все более заметным (за исключением военной сферы), а в начале 80-х это начало бросаться в глаза признаки кризиса. Перестройка была начата не потому, что было давление буржуазных и мелкобуржуазных элементов, а потому, что не выполнялись пятилетние планы, что замедлялось экономическое развитие. Денежная масса все время росла, деньги были у всех, в то же время количество реальной продукции уменьшалось. Именно поэтому была начата перестройка. Но так как истинная причина кризиса не была понята партия начала терять контроль над ситуацией. Вот тогда действительно подняли голову всякие неустойчивые и карьеристы, которых было много в правящей коммунистической партии. Т.е. все эти мелкобуржуазные элементы подняли голову, когда выяснилось, что партия не знает, куда ведет страну. Когда перестройка началась ни о каком буржуазном давлении, а тем более о возрождении капитализма не было и речи.

Партия исходит из следующих положений: буржуазная контрреволюция 1987-1993 гг., установившая в стране режим буржуазной диктатуры, неизбежно потерпит поражение в исторической перспективе. Об этом свидетельствует весь мировой опыт великих революций, порой проходивших через этапы реставраций.

Что режим буржуазной диктатуры в исторической перспективе неизбежно потерпит поражение – конечно, каждый марксист исходит из такой перспективы. Но говорить о начале контрреволюции или режиме буржуазной диктатуры с 1987 года – это абсурд. Напротив период примерно 1987-88 годов дал какое то улучшение. И только с 1988-1989 годов начали появляться признаки, что что-то не так. Т.е. когда появились и оформились всяческие Народные фронты, что напрямик вело к ликвидации коммунистической партии. Но никакого режима буржуазной диктатуры не в 1988 ни в 1989 годах, не даже в 1991 году не было (если не считать буржуазией коррумпированную часть партийно-государственного аппарата). Были группировки партийно-государственного аппарата, но приватизация еще не была проведена. Если говорить о субъективных причинах, то надо сказать, что настоящего классового самосознания не было никому и в голову не пришло, что предательство может прийти с самого «верха» из партийного аппарата. Однозначно видно, что перестройка не принимается, что всякий акцент на материальное стимулирование принимается в штыки. Но невежество не есть аргумент. Весь период с 1987 года – это контрреволюция. Такой подход означает, что все экономические проблемы объясняются чисто субъективными факторами – предательством и коррупцией. Но экономические проблемы пытаться решить репрессивными мерами или моральными увещеваниями означает самоубийство для той партии, которая попыталась бы проводить такую политику. Такой подход не имеет ничего общего с реальностью. В действительности это означало бы полную и окончательную компрометацию коммунистической идеи и практики.

Об основах экономической программы в программе сказано: необходимо ограничить роль прибыли в основном функцией расчетного показателя, перестать использовать ее в качестве основного показателя стимулирования трудовых коллективов, так как в этом качестве она стимулирует предприятия на увеличение затрат и цен. Высокопроизводительный труд, наряду с повышением заработка и общественным признанием, должен поощряться возможностью более содержательного, творческого труда, предоставлением большего количества культурных и эстетических благ, сокращением на известный период рабочего времени, а также применением методов морального стимулирования.

Все это уже было. Это было и у нас во время гражданской войны то, что получила название военного коммунизма. Тогда делали упор на сознательность и дисциплину. И в Китае во времена Мао Цзэдуна. Теперь почти никто не знает, что одна из причин знаменитой культурной революции в Китае было то, что Мао Цзэдуна возмутило, что Ден Сяопин тогдашний генеральный секретарь ЦК КПК и его сторонники используют материальное стимулирование как средство поощрения. И Мао Цзэдун поднял молодежь против, как выразился Мао Цзэдун, идущих по капиталистическому пути. То же самое повторилось в 60-е годы на Кубе во времена Кастро – Че Гевары. Тоже ведь пытались игнорировать материальный интерес старались упор делать на сознательность и моральное стимулирование. Что сразу привело к апатии людей. Позже Куба снова вернулась к материальному стимулированию (еще при жизни Кастро). Эти эксперименты нигде не привели к высшей производительности труда, что должно составить отличительную особенность социализма по сравнению с капитализмом. Но составители программы РКРП этих примеров просто не знают. Что касается нашего собственного опыта, то все зависит только от организации планирования и от принципов формирования фонда заработной платы. Будут платить за количество и за дорогую продукцию будет количество и дорогая продукция. Будут платить за качество, будет качество и наукоемкая продукция. Но материальное стимулирование остается всегда никакое моральное стимулирование его не может заменить.

Есть еще один интересный пассаж, показывающий как представление РКРП о социализме, совершено не совпадает с тем, что было в реальности. В программе сказано: уничтожение парламентаризма как разделения властей. Соединение законодательной и исполнительной государственной работы в одном органе. Сами приняли закон, сами организовывают управление и исполнение.

И именно вся наша история и особенно история перестройки опровергает это положение РКРП (собственно это положение не РКРП, а Ленина. Но Ленин был первым, а в наше время уже есть опыт 70-него развития социализма. Было бы глупо им не воспользоваться). Соединение властей может годиться только в крайнем случае, например, во время войны. В обычных условиях соединение властей создает условия для злоупотребления властью, что доказано нашей собственной историей и о чем впервые было сказано еще в 1921 году, когда констатировали наличие проблемы бюрократизма. Принцип разделения властей зафиксированный в конституции 1936 года появился не от хорошей жизни. Опыт нэпа доказал, что своеволие советских органов власти постоянные импровизации привело к тому, что крестьянин не мог хозяйничать не мог рассчитать какой налог ему заплатить не мог рассчитать, сколько и чего ему засеять, чтобы получить доход и т.д. Постоянные импровизации возможны только тогда, когда нет постоянных законов. Что напрямую ведет к выводу о необходимости разделения властей уже в самой советской власти, что гарантирует постоянство законов. И, что еще раз доказала история перестройки, когда бюрократия начала играть свою игру. Именно бюрократизм, т.е. фактическое соединение властей, позволило дельцам от партии провести сначала аренду, а затем и приватизацию, ибо партийная и государственная бюрократия была никому не подконтрольна рядовые члены партии и рабочие никак на нее не влияли. Будь Советская власть настоящей не формальной, т.е. когда существует возможность обсуждения разных вопросов, иначе говоря, существует разделение властей в самой Советской власти никакой приватизации, конечно, не было бы. То, что сейчас после семидесятилетнего развития советской власти вновь начали говорить о соединении властей, доказывает только то, что создатели программы РКРП совершенно не разобрались в опыте советской власти. Но невежество не есть аргумент.

Теперь необходимо коротко рассмотреть программу КПРФ. Начать надо с программы принятой в 1999 году. Кризис поразивший советское общество был обусловлен кризисом партии. В партии существовали два крыла, два течения – пролетарское и мелкобуржуазное. Стремление передовых слоев общества провести давно назревшие реформы было использовано бездарным руководством страны в антинародных, антигосударственных целях (НГ – Сценарии, N10, 10.11.99, с.4).

Кризис общества нельзя объяснить через кризис партии. Если говорить о бездарном руководстве, то сразу вопрос, почему остальная партия молчала, когда проводилась политика в антинародных целях? КПРФ все сводит к действиям одного лица или группы лиц. Нельзя забывать, что беды присущие Советскому Союзу – замедление экономического развития, единовластие лидера и т.д. – повторились во всех социалистических странах. Значит, это экономическая закономерность, не зависящая от отдельной страны. Все можно объяснить только через экономические закономерности, которые не были познаны. Т.е. непознанные экономические силы направляли развитие не в ту сторону, в которую планировалось. Полное непонимание этого вопроса породило иллюзии о двух идейных течениях в одной партии – пролетарском и мелкобуржуазном. Т.е. якобы в партии были хорошие, которые хотели блага для всех и плохичи, иначе говоря, враги. Конечно, такой полурелигиозный подход напрямую ведет к репрессиям и только к репрессиям. Но есть еще экономический подход, который позволяет объяснить, откуда взялось замедление экономического развития. Общественная собственность пока развивалась, удовлетворяла и интересы рабочих. Как только развитие общественной собственности начало замедлятся, оно начало распадаться на государственную собственность и мелкобуржуазные тенденции. Т.е. замедление экономического развития была вызвано не тем, что в государственном аппарате или в партии изначально сидели враги, а наоборот замедление экономического развития породило мелкобуржуазные настроения, когда начало считаться хорошим тоном урвать побольше. Носители мелкобуржуазных настроений были на всех этажах советского общества. И на этом фоне господствовала теория развитого социализма. Тогда и возник самый настоящий теоретический кризис, о чем говорит КПРФ. Но в основе своей все равно все сводится к непознанным экономическим закономерностям. Прямого призыва Андропова к серьезным исследованиям в области политической экономии социализма руководство КПСС не услышало. Но и руководство КПРФ этого призыва не услышало или не поняла. В противном случае оно не сводила бы все к теоретическому кризису в партии не объясняя, откуда он сам взялся.

Партия вместе со своими союзниками добивается формирования правительства национального спасения. Ему предстоит устранить катастрофические последствия «реформ», остановить спад производства, обеспечить основные социально-экономические права трудящихся. Оно призвано возвратить народу и взять под контроль государства имущество, присвоенное вопреки общественным интересам (НГ – Сценарии, N10, 10.11.99, с.4). Т.е. КПРФ призывает к тому, что в случае возвращения к власти ничего не менять по существу все восстановить, как было. Но такой подход означает тупик. Исследования в области политической экономии исследования советской экономики неизбежно должны привести к выводу, какие были сделаны ошибки. А они были, так как дело было новое не изведанное. Весь накопленный опыт является бесценным. Но это не значит, что им надо только восхищаться. Признание необходимости перемен в экономике неизбежно должно было вызвать понимание о каких-то политических переменах. КПРФ будь она настоящей коммунистической партией, должна была призвать к переменам и указать к каким. Но этого нет. Вместо этого слышны призывы о государстве, которое должно взять под контроль имущество, присвоенное вопреки общественным интересам. Какое государство – советское или буржуазное? Буржуазное государство также может взять под контроль имущество, но только затем чтобы в дальнейшем передать ее в частные руки. У КПРФ как всегда нет определенности.

Несколько слов о новой редакции программы КПРФ (http://kprf.ru/party/program) принятой в 2008 году. В новой редакции программы КПРФ сказано: в деятельности КПСС к началу 90-х годов накопились серьезные негативные явления. Кризис, поразивший советское общество, в значительной мере обусловливался кризисом в самой партии. КПСС оказалась в затяжном теоретическом застое.

Здесь можно только повторить о чем уже говорилось в критике прежней редакции программы КПРФ. Кризис общества нельзя объяснить через кризис партии. Все сводится к действиям одного лица или группы лиц. Нельзя забывать, что беды присущие Советскому Союзу – замедление экономического развития, единовластие лидера и т.д. – повторились во всех социалистических странах. Значит, это экономическая закономерность. Все можно объяснить, только если допустить, что появились непредвиденные экономические силы, которые на тот момент не были исследованы. Общественные науки, точнее преподаватели общественных наук сами были частью государственной бюрократии, которая являлась выражением этих самых непредвиденных экономических сил. И ей было невыгодно объективное исследование, какая в действительности сложилась структура советского общества. Именно поэтому общественные науки оказались пустышкой и в критический момент не дали не одного ответа на актуальные вопросы. Т.е. сам теоретический кризис оказался следствием непознанных экономических сил.

КПРФ говорит, что чувство унижения угнетённых и обездоленных сливаются с болью патриотов за поруганную честь державы. В нынешних условиях КПРФ видит свою задачу в том, чтобы соединить социально-классовое и национально-освободительное движения в единый народный фронт.

Что за набор общих слов? А какой державе здесь говорится? О капиталистической? Или социалистической? Коммунистам незачем волноваться по поводу престижа капиталистической страны. Если они начнут это делать, то получится, что коммунисты печется по поводу престижа буржуазии. При таком подходе социалистическая революция становится невозможной. И что значит соединить социально-классовое и национально-освободительное движения? Защита интересов буржуазии означает ущемление интересов рабочих. И наоборот. Защита интересов большинства народа, т.е. трудового народа означает раскол общества, ибо социалистические преобразования неизбежно войдут в противоречие с интересами буржуазии. Рабочие инженеры, словом те, кто живут на зарплату, должны заключить союз с мелкобуржуазными слоями трудящихся. Но это все равно означает классовый раскол общества. Если проводится социалистические преобразования, то ни о каком патриотизме в буржуазном понимании говорить нельзя. Слова о поруганной чести державы означают только то, что означают, т.е. бессмысленную фразу, когда не ясно о какой державе идет речь пустой звук. Речь не может идти о неком абстрактном государстве, о чести, которого коммунисты почему-то должны заботиться.

Можно суммировать. КПРФ занимает, по сути, неклассовую позицию. КПРФ все сводит к кризису партии и бездарному руководству, следовательно, если будет возможность, социализм восстановит в точности таким, каким он был. Т.е. без изменений. Такая позиция ведет к фактическому отказу от социализма. Что и подтверждается всей каждодневной политикой КПРФ. РКРП не отказывается от социализма. Но, анализируя причины произошедшего, РКРП фактически говорит то же самое, говоря о реформе 1965 года, якобы все беды начались с реформ Косыгина. Т.е. все сводится к субъективным факторам. РКРП к тому же отрицает материальную заинтересованность, говоря, что нельзя прибыль выделить как основное средство стимулирования трудового коллектива. При таком подходе обе партии не имеют будущего. КПРФ теряет популярность по причине отсутствия своей позиции, когда по всем основным вопросам поддерживает Путина по причине фактического отказа от социализма. КПРФ никому не нужна. РКРП хотя и не растеряла принципиальность, но фактическое отрицание материальной заинтересованности все сводит к нулю. Такая позиция – тупик. Никто не станет голосовать за партию, которая не может объяснить, что произошло, как и не станет голосовать за партию, которая отрицает его личный интерес.

Думается что с КПРФ все ясно. Ей не доверяет все кто сколько-нибудь знаком с коммунистическим движением. КПРФ как коммунистическая партия мертва. Но допустим, что завтра приходит к власти те, которых никак нельзя обвинить в каком либо карьеризме или в непринципиальности и которые всерьез убеждены, что все можно объяснить субъективными факторами (предательством, ошибками, недостаточным моральным стимулированием и т.д.). РКРП, Коммунисты России Сурайкина или даже ВКПБ Нины Андреевой. Я не знаю, жива ли эта женщина и вообще существует ли ВКПБ и какое у нее влияние. Но именно она в свое время породила целое идейное направление, которое можно назвать неосталинизмом и поэтому о ней точнее о ее последователях обязательно надо сказать. Или какая либо другая партия. Несомненно, в этих партиях и группах собрались действительно идейные, которым болит сердце за страну. И дальше что? Несомненно, мафия была бы уничтожена, что можно только приветствовать. Но мафии не было и в прежнее советское время. Могут ли эти люди ответить на вопрос о материальной заинтересованности. Как сделать, чтобы производительность труда при социализме была выше, чем при капитализме? Знают ли они, что требовала партийная оппозиция так называемая троцкистская в 20-е годы, т.е. в первое десятилетие после революции? Интересовались ли они, чем плановая структура в 30-е, 50-е – 80-е годы прошлого столетия отличались от планирования в 40-е, т.е. во время войны и сразу после нее и как это связано с материальной заинтересованностью? К их сведению эти различия не описаны в работе Сталина Экономические проблемы социализма в СССР. Думали ли о том, как сделать, чтобы в случае восстановления советской власти власть коммунистической партии опять не превратилась во власть партийного аппарата, когда исполнительные комитеты Верховный Совет депутаты и трудовые коллективы оказываются где-то в стороне от принимаемых решений? Пока не будут признано, что существовали какие-то непознанные экономические закономерности в советском обществе, пока не будет признано, что все семидесятилетнее развитие Советской власти выявило как бы незавершенность прежней советской власти, что нужны какие-то структурные перестройки в самой советской власти не будет ничего.

И дополнение. Может не очень существенное, но оно дает более полную картину. Своеобразным двойником нынешних коммунистов, которые не понимают экономических причин произошедшего выступают нынешние буржуазные ученые те из них, которые искренне стремится понять, что произошло, но которые никогда не видели советской действительности. Интересным примером может быть некий Сафронов Алексей Васильевич. Вконтакте в группе Красное ТВ есть запись его выступления от 2018.12.12. об экономике СССР времен застоя, о 9 – 11 пятилетке.

Например, Сафронов рассказывает о так называемой незавершенке, т.е. о незавершенном строительстве, а также о реконструкции уже действующих предприятий рассказывает о том, что реконструированных, т.е. обновленных предприятий было меньшинство по сравнению с незавершенкой, хотя с точки зрения народного хозяйства пропорция должна быть обратной. Объясняет это так, что якобы реконструкции было меньше по сравнению с незавершенкой, потому что был план по валу, и останавливать было невыгодно, ибо от этого страдает план. Это взгляд так сказать сверху. Но конкретному предприятию совершено неважно, какой там план где-то на верху. План его интересует лишь постольку, поскольку касается его лично. Для конкретного предприятия был не столько план по валу, а план, сколько и чего произвести или построить. Но господство повторного счета приводило к тому, что предприятию было выгодно не просто построить или произвести что-то, но и то, что все это получилось дорогим. Только тогда появлялась возможность получить и заработную плату и премии. Реконструкция с точки зрения народного хозяйства конечно и дешевле и нужнее, чем строительство нового предприятия. Но не с точки зрения самого предприятия. Если высокотехнологичное оборудование может привести к реальному снижению стоимости и мнимому снижению производства и, следовательно, к реальной потере заработной платы то предприятию такая реконструкция ни к чему. В свою очередь незавершенка появилось не потому, что предприятия вдруг захотели строить фундаменты, и каждое надеялось, что оно то, как раз и сумеет найти средства для завершения, а потому, что окончание строительства означало уменьшение зарплаты. Взгляд что предприятия вдруг захотели строить фундаменты чего-то, потому что на государственном уровне шло распыление ресурсов никак не объясняет, почему вдруг конкретное предприятие конкретный трудовой коллектив захотел строить эти фундаменты. Иначе говоря, и проводить реконструкцию, и заканчивать строительство было невыгодно. Отсюда и постоянный рост незавершенки по сравнению с реконструируемыми предприятиями и рост самой незавершенки по сравнению с полностью законченным строительством. 

Или взять проблему снабжения. Предприятия принимались недостроенными не потому, что кто-то там что-то забыл, а потому что во всей экономике было выгодно производить лишь то, что дорого. И поэтому постоянно были проблемы с деталями, которые запланированы, но которые сами по себе мелкие или относительно мелкие с малой себестоимостью и их изготовление вовремя и в нужном количестве могло оставить трудовой коллектив без зарплаты. Поэтому по возможности их «привязывали» к более объемной тяжелой и энергоемкой продукцией и тогда изготовляли. Поэтому снабжение все время как бы лихорадило. Именно поэтому появился такой феномен, когда завод официально как бы закончен и считается, что он пущен в строй, но в действительности он еще достраивался. Чтобы все это исправить, нужна была крупномасштабная реформа, но официально предпочитали об этом даже не говорить.  

Нынешние якобы ученые говорят так, как будто тогдашние государственные предприятия могли уменьшать численность рабочих продавать средства производства или покупать их. Предприятие не могло продать средства производства ни купить то, что не запланировано, ни выбрать поставщика. Так как поставки по степени регулярности могли напоминать лихорадку то предприятия могли накапливать необходимые им материалы, чтобы в критический момент не останавливать производство. Но это вовсе не значит, что предприятие могли по своему хотению открывать или развивать у себя какое-то новое производство, которое не было запланировано.  

Другой пример недопонимания это прибыль предприятий. Не было прибыли как таковой, был фонд заработной платы предприятия, который формировался в зависимости от выполнения плановых заданий. И тут большое значение приобретает, какой показатель господствует – повторный счет или чистая продукция. Но в обоих случаев есть не прибыль, а фонд заработной платы, который формируется в зависимости от выполнения плановых заданий.

Другой миф – якобы стремление государства все планировать. И проблема по Сафронову состояла в том, что со временем усложнялись производственные связи. Даже странно, что этот миф все повторяется. Никогда не ставилась задача планировать абсолютно все. Другое дело, что с развитием анархии в плановом производстве появилась стремление «сверху» контролировать, возможно, больше продукции. Но цели планировать абсолютно все никогда не было. Иначе говоря, то, что оказалось вынужденным посчитали за сознательно поставленную цель.   

Есть еще одно странное замечание Сафронова, что политическое руководство не давило на план якобы тогда и планы выполнялись хорошо. Какое-то расколотое понимание советского общества. Именно политическое руководство и определяет направление планирования. Другое дело, что сам план подвержен экономическим закономерностям, и политическое руководство должно их знать и понимать, чтобы осуществление плана не ушло в песок. Но это совершено отдельная тема.  

Если на примере Сафронова попытаться обобщить, как буржуазные ученые понимают советское общество, то получается следующая картина. Буржуазные ученые на все смотрит с сегодняшних позиций. Современные частные предприятия сравнивает с тогдашними и думают, что тогдашние государственные предприятия вели себя точно также, что хотели, то и строили, а если что не так, то шли в Госплан и просили ребята вы что дайте достроить и т.д. В действительности было не так. Государственные предприятия не были равноправными партнерами Госплану, напротив, по отношению к Госплану и предприятия и министерства находились в подчиненном положении. Они не могли по своему хотению что построить или закрыть не могли по своему хотению что-то получить от Госплана. Государственные предприятия были встроены в единую плановую цепочку. Если возникали какие-то проблемы, то каждое конкретное предприятие выкручивалась в рамках своих возможностей. Накапливала запасы. Подписывала договора с другими предприятиями. Договаривалась неофициально. Но по отношению к Госплану тогдашние предприятия находились примерно в таком же отношении, как нынешние частные предприятия находится по отношению к банку, где также ничего нельзя получить просто по хотению.

Сложилась интересная ситуация. Прежние коммунисты, т.е. те, чья молодость прошла во времена Сталина и после него в 50-е – 80-е годы прошлого столетия, как правило, знали практику, но у них не было теоретической подготовки. Нынешние ученые, у которых есть теоретическое мышление, но нет классового подхода, никогда не видели советской действительности. Вместо анализа у них получается общие разглагольствования, когда на советскую экономику смотрит через призму нынешней и соответственно ничего не могут понять. Вместо того, что бы посмотреть через призму рабочего через призму конкретного экономического интереса. Что было выгодно конкретному предприятию конкретному трудовому коллективу, какую продукцию производить строить или выращивать и, почему было выгодна именно эта продукция, а не другая? Налицо разрыв поколений и полное непонимание. Если не преодолеть этот разрыв поколений если не найти закономерности, которые направляли развитие советской экономики, то не будет ничего. Нынешние коммунисты просто вымрут, а нынешние ученые так ничего и не поймут. Коммунисты если желают быть коммунистами, а не просто слепком с наших великих предшественников должны выработать в себе теоретическое мышление. Без него советскую власть не восстановить.