Что такое советская власть? Казалось бы, странная постановка вопроса. Советская власть была и она развалилась, что тут неясного. Но если вдуматься, то ничего не ясно. Что такое Советская власть по конституции 1918 года? И что такое Советская власть по конституции 1936 года? И почему в Восточной Европе не было советской формы власти? Что такое народная власть, чем она отличается от советской власти? Стоит только вдуматься и сразу появляется масса вопросов. Правильно Советская власть развалилась, и никто не вышел защищать именно Советскую власть. Не вышли в августе 1991 года, когда казалось вот момент, когда надо брать вилы и идти на усадьбу помещика. В тогдашних условиях – на штаб квартиры демократов организоваться доставать оружие и т.д. Не было этого. После уничтожения Советской власти и развала Советского Союза где-то в 1991, 1992-93 годах началось отрезвление, но было уже поздно. Значит, чего-то не хватало в самой политической структуре Советской власти. На каком-то этапе люди перестали чувствовать непосредственную связь между Советской властью и своими каждодневными экономическими интересами. 

Несколько слов о том, как тогда выглядела советская власть. Все кто жил в советское время знали, что местные Советы исполнительные комитеты (по-нынешнему мэрии) да и сам Верховный Совет казались лишь придатком к партийным комитетам. Не совсем была ясно место Советов в системе советской власти (странный парадокс получалась игра слов). Позже это явление получила название власть партократии или номенклатуры. Т.е. власть бюрократии. Но тогда все было настолько привычным, никто особенно и не задумывался, что может быть иначе. И только, когда началась перестройка, стало ясно, что с советской властью что-то не так. Именно этим объясняется события 1989 – 1991 годов появление всяческих народных фронтов. События 1989 – 1991 годов продемонстрировали кризис советской власти. Никакая это была не перестройка и тем более не победа демократии, а именно кризис советской власти. Но никто тогда так не рассматривал происходящее.  

Демократы так вообще требовали, чтобы партия должна вернуть долг народу, передав большую часть партийной собственности Советам (Известия ЦК КПСС, 8/1990, с.131). Т.е. демократы не рассматривали Советы как органы диктатуры пролетариата. Будь это так демократы как приверженцы западных идей бежали бы от советов как черт от ладана. Но Советы 1991 года в понимании демократов это просто законодательная власть и больше ничего. Классовая природа советской власти исчезает для них советы это просто другая форма буржуазного парламентаризма.   

Советская власть была формальной. Взять, например депутатов. Казалось бы, депутат советской власти – это власть. Но в жизни получилось иначе. Депутатская деятельность осуществлялось бесплатно без отрыва от производства, она была как бы общественной нагрузкой к основной работе не более того, что привело к тому, что к ней стали относиться формально. Что в свою очередь негативно сказалось на психологическом самочувствии депутатов они не чувствовали себя сплоченной руководящей группой. Формально считалось, что представители трудовых коллективов управляют государством в своих интересах, именно поэтому депутатская деятельность не оплачивалась за исключением руководящих должностей. В то же время депутаты обладали реальными правами. Например, могли сделать запрос, на который были обязаны ответить. Могли добиться постановления местной власти или Совета Министров СССР о строительстве какого-либо объекта или дороги, словом того, что не было запланировано. Депутата не могли арестовать без согласия других депутатов. Но депутаты не чувствовали себя властью это было больше почетным званием. Одна из причин была та, что партийные комитеты занимались не столько партийными вопросами не анализом экономических процессов не стратегическими направлениями, а хозяйственными вопросами. Директора предприятий, решая свои вопросы, напрямую контактировали с партийными органами, минуя местную советскую власть. Естественно в таких условиях советская власть оказывалась, где-то в стороне ее влияние и возможности уменьшались. В реальной жизни слишком многое зависело от доброй воли директора того предприятия, где депутат работал и от партийного аппарата. Партийный аппарат мог заступиться за директора предприятия, который мешает депутату, работающему на его предприятии исполнять депутатские обязанности, якобы от этого страдает производство. Поэтому депутаты не чувствовали себя властью. И такой порядок сохранялся вплоть до развала Советского Союза.  

На это «наложилось» и отсутствие партийной демократии. Если в правящей партии, где есть партийная дисциплина, нет партийной демократии, то получается абсолютная власть у тех, кто осуществляет эту самую партийную дисциплину. Рядовые члены партии обладали такой же властью, как и депутаты, т.е. никакой. Хотя рабочие инженеры колхозники составляли большинство выборных членов ЦК и нижестоящих партийных комитетов, но секретарями ЦК из их числа всегда избирались те, у кого уже был богатый опыт партийной работы. Необходимо пояснить, что хотя секретари ЦК сами были из тех же самых рабочих и колхозников, но они становились секретарями только после многолетней работы в партийном аппарате. Никогда не становился секретарем ЦК просто так только потому, что он избран членом ЦК. И это было правильно. Но в условиях отсутствия партийной демократии получалось, что партийный аппарат избирает сам себя, потому что всегда избирались только те, кого предложил партийный аппарат, не было никаких обсуждений конкуренции борьбы мнений. Голосование среди членов ЦК, когда избирался секретарь ЦК, было открытым, не было тайного голосования. Естественно такая ситуация в партии, которая является правящей и где сильна партийная дисциплина, отразилась и на государственной власти. Советская власть здесь проявлялось в том, что именно Верховный Совет принимал законы, а не кто-либо иной. Но это и все. Дискуссии среди депутатов Верховного Совета по поводу тех или иных действий правительства не было. Как их не было и среди членов ЦК.

Но такое положение дел было не только в последние десятилетия советской власти. В 1927 году было констатировано, что большая армия бюрократического чиновничества, вследствие своей несменяемости, безответственности перед рабочим классом, в руках которой находится безраздельное распоряжение обобществленными средствами производства, превращается в самостоятельную социальную прослойку. Для них власть становилось самоцелью (Архив Троцкого. Том 3. М., 1990, с.173). В том же году партийная оппозиция констатировало, что предвыборные и выборные собрания во время выборов в Советы из политически действенных превращаются в избирательные процедуры, где рабочие, под угрозой оргвыводов, голосуют за кандидатов, выставленных сверху. Оппозиционных членов партии в Советы не допускают, хотя бы они и пользовались популярностью среди рабочих. Получается не выборность, а подбор Советов по признаку послушания. При таких условиях право отзыва своих депутатов для избирателей не существует (Архив Троцкого. Том 3. 1990, с.171). Выборные руководители важных областей советской работы смещаются при первом столкновении с председателем Совета, тем более с секретарем губкома, вследствие чего выборность сводится на нет, ответственность понижается (Архив Троцкого. Том 4. 1990, с.141). Рабочий избиратель к выборам относится формально, как к отбытию трудовой повинности. Авторитет Советов в глазах рабочих масс уменьшается. Рабочая масса от выборов уклоняется. Привлечение масс к управлению государством сводится только к так называемому «выдвиженству» (Архив Троцкого. Том 3. 1990, с.172). Партийная оппозиция требовала выдвинуть лозунг восстановления Советов, как подлинных органов пролетарской диктатуры, где рабочим и деревенской бедноте должно быть обеспечено безусловное преобладание. Нетрудовые, кулацкие элементы и буржуазные элементы ни в коем случае не могут подпускаться к выборам в Советы (Архив Троцкого. Том 3. М., 1990, с.173). Т.е. это было уже распространенным явлением, раз зашел разговор о том, что кулацкие элементы и буржуазные элементы ни в коем случае не должны подпускаться к выборам в Советы. Было констатировано, что ликвидация внутрипартийной, а вместе с ней и рабочей демократии, оказалось лишь прологом развертывания крестьянско-кулацкой демократии (Архив Троцкого. Том 3. 1990, с.167).   

Как не странно это подтверждает Горбачев в 1987 году, т.е. тогда когда он ещё сам себя считал коммунистом. Он сказал. С возникновением административно-командной системы управления Советы были, как бы потеснены. Немало вопросов решались помимо них, без их участия. Это сказывалось на авторитете Советов (М.С.Горбачев. Перестройка и новое мышление. М., 1987, с.111). В этих условиях многие хозяйственные руководители без должного уважения стали относиться к законным требованиям и рекомендациям Советов. Директора, администрация многих, особенно крупных предприятий позволяли себе просто отмахиваться от настойчивых и правильных требований Советов – строить жилье, социальные и культурные объекты, очистные сооружения, развивать общественный транспорт, благоустраивать территорию и т.д. (М.С.Горбачев. Перестройка и новое мышление. М., 1987, с.111). Энергия партийных работников стала уходить в хозяйственные дела, в административную деятельность. И кадры соответственно подбирались из людей, подготовленных профессионально, но подчас не очень умелых и сведущих, чтобы быть настоящими вожаками масс (М.С.Горбачев. Перестройка и новое мышление. М., 1987, с.112). В условиях ослабления роли Советов появилась подмена функций, деятельность государственных и административных органов подменялось партийными органами (М.С.Горбачев. Перестройка и новое мышление. М., 1987, с.112).    

Здесь Горбачев ничего не придумал. Все кто сталкивался с советской действительностью с реальной властью на местах, знали, что директора крупных предприятий особенно союзного подчинения действительно игнорировали местные советы, решая свои дела, они напрямую обращались в местные партийные органы. Но иначе и быть не могло, учитывая, что компартия была, по сути, частью хозяйственного механизма. Она решала хозяйственные вопросы, вместо того, что бы заниматься стратегическими политическими и экономическими вопросами. Формальный характер советской власти подтвердил и конец перестройки, когда советская власть по существу самоликвидировалась. Во всяком случае, она себя никак не проявила как власть рабочих, которые должны были проявить сознательность и защищать себя именно через Советы. Не было этого. Но Горбачев не указал как оживить советы.  

Оживить советы можно было только отказавшись от традиционной партийной дисциплины. В мирной хозяйственной жизни она не нужна. В противном случае значение депутата опять уменьшится все будет решать партийный аппарат. Только в исключительных случаях в критической ситуации возможно возрождение традиционной партийной дисциплины. Это нужно записать в специальном государственном законе и в партийном уставе. Но ничего сделано не было.

Перестройка не выполнила своей задачи. Перестройка должна была развиваться по нескольким направлениям. Первая и очевидная для всех это экономическая реформа. Но знаменитое ускорение провозглашенная как первоначальная цель перестройки, когда не были поняты причины, почему замедлилось развитие экономики, привело к катастрофе. Решили, что во всем виноваты военные расходы. Получилось новое мышление, но товаров от этого не прибавилось. Другое направление – это возможная партийная реформа. Коммунисты были согласны с тем, что исполнительные органы партии надо отделить от контрольных органов партии, чтобы не было злоупотреблений властью. Демократы спекулировали на этом вопросе, но вопрос был действительно назревший. Партийная демократия не имела четких уставных гарантий, что недопустимо. И, наконец, третье направление, о котором вообще не говорили. Это реформа советской власти. Весь ход перестройки вся история советского развития показывала, что советская власть была по большему счету формальной. Формальной не в том смысле, что ее решения ничего не значили, а в том, что решения советской власти были автоматическим подтверждением партийных решений без каких-либо обсуждений. Связка советская власть – партийные решения «крутилась», где-то наверху почти без связи с трудовыми коллективами, что самым негативным образом сказалось во время перестройки. Необходимо было напрямую связать советскую власть и трудовые коллективы через их экономический интерес. Но этого не было сделано. Так как не было сделано самого главного, что должно было составить суть перестройки то перестройка, и кончилась ничем.